Директор Театра-музея «Благодать» в Кисловодске Валентина Имтосими и профессор, доктор экономических, доктор политических наук Александр Портнягин
Памяти Великого полководца
«Danke» (спасибо) – эти слова старательно выведены на камне, выточенном в форме сердца и возложенном у основания памятника – Православного Креста, на месте знаменитого перехода Суворова через Альпы.
С удивлением и грустью смотрим мы на принесённый сюда иностранцами знак восхищения подвигом русского войска. Много туристов посещают историческое место, но русских там, к сожалению, непростительно мало. Прозванное Чёртовым мостом, оно живо напомнило славные страницы истории России, которая не раз приходила на помощь своим западным союзникам, чаще бескорыстно, чем в угоду собственным интересам.
В конце 1790-х годов, когда дела в Европе приняли печальный оборот, и французы громили австрийцев, итальянцев и немцев, император Павел I пишет Александру Суворову: «Римский император требует Вас в начальники своей армии и вручает Вам судьбу Австрии и Италии».
Добравшись до Чёртова моста и увидев абсолютно гладкие, как отполированные, огромные по площади и высоте неприступные скалы, мы не могли поверить, что к ним вообще возможно подступиться, не то чтобы перейти. Но Бог помог тому, кто в Него верил и постоянно молился. О Суворове, как о православном верующем, прожившем всю свою жизнь в строгом соблюдении законов и уставов Православной веры, — должно быть написано гораздо больше, чем есть на самом деле.
Перед каждой битвой Суворов долго молился, а после всегда выигранного сражения пел со своими полками: «Тебя, Бога, хвалим». Так произошло и в этот раз. «Молитесь Богу! От Него победа. Чудо-богатыри! Бог нас водит, он наш генерал», — напутствовал Суворов русских богатырей, дравшихся и погибавших за свободу населения западноевропейских стран.
Единственный мост, по которому Суворов решил провести свои войска в 1799 году в обход превосходящего по численности противника, был поврежден неприятелем. Александр Васильевич принял решение, на которое мало кто отважился бы из полководцев. Под непрекращающимся огнём русские полки над пропастью соорудили из брёвен разобранного дома мост, прозванный Чёртовым, и обрушились на французские редуты. Враг побеждён, так же, как и скалистые Альпийские горы!
Русский передовой отряд, который, казалось, был обречен навеки остаться в швейцарских ущельях, не только вышел из окружения, но победил превосходящего в силе и количестве врага. У всей Европы перехватило дыхание — никто не мог поверить в случившееся. Это было настоящее чудо.
Однако невосполнимой утратой обошлась эта победа. Около пяти тысяч (по некоторым данным — почти шесть тысяч) солдат и офицеров погибли смертью храбрых в быстрых стремнинах и скалистых ущельях швейцарских гор.
К сожалению, лишь короткой памятью освобождённых народов и правительств обернулась эта победа, так же, как и участие русских богатырей-казаков в другом историческом эпизоде, отстаивавших независимость Франции во время Великой войны 1914–1918 годов. Сегодня почти все эти западные европейцы защищают экспансию своих заокеанских хозяев, направленную против России, даже в ущерб своим собственным интересам.
Суворов побеждал всегда, везде и при всех обстоятельствах. За всю свою жизнь он не проиграл ни одного сражения! Александр Васильевич создал оригинальную и прогрессивную систему взглядов на способы ведения войны и боя, воспитания и обучения войск, во многом опередив своё время. Его стратегия носила наступательный характер, ставила главной задачей полный разгром противника, был он врагом догматизма и шаблона. Развил тактику колонн и рассыпного строя. Именно мужество выдвигал Александр Васильевич высшему офицерскому составу качеств. По его учебникам «Наука побеждать» и «Полковое учреждение» и сегодня в военных академиях страны будущие офицеры Российской армии познают азы военной науки. Актуальным остаётся и завет Суворова: «Тяжело в учении — легко в бою».
В окружении скалистых Альпийских гор, имеющих поразительную энергию, на память приходят исторические сравнения и параллели о тех, кто и в последующие годы не переставал удивлять иностранцев. Во Вторую мировую войну, во время секретного перегона самолётов с Аляски в Сибирь, известного как АЛСИБ, американцы говорили: «По этой трассе могут летать либо сумасшедшие и самоубийцы, либо русские».
Связывая швейцарские Альпы с Россией, мы вспомнили о том, что 221 год назад, незадолго до того, как начался героический поход Александра Суворова в Италию и Швейцарию, в России родился другой Александр. Это был Пушкин, принявший от великого полководца эстафету величия русского народа, но уже в поэзии. Великий поэт не раз обращался к фигуре выдающегося, глубоко верующего человека, отличившегося не только на поле брани, но и как большой благотворитель.
Много удивительных совпадений мы проследили в те памятные дни паломничества к Православному кресту в далёких Альпах. Есть предположение, что победные реляции Суворова, о котором много говорили в русском обществе, сподвигнули родителей Пушкина назвать сына в честь великого полководца. Ещё одно совпадение роднит обоих: венчались в одной и той же церкви в Москве — в храме Вознесения Господня у Никитских ворот.
Подвиги великого полководца не сводились только к победам на поле брани. Чтобы быть сильнее врага, надо было уметь создать и укрепить оборонительную и наступательную инфраструктуру русских войск. И здесь наш выдающийся предок здорово преуспел. Так, на Кавказе Александр Васильевич Суворов создал Азово-Моздокскую оборонительную линию. Лично инспектировал её строительство, заложил на линии десять крепостей: Моздок, Ставрополь, Георгиевск, Елизаветградск, Константиногорск, Александровск, Прочный Окоп, Азов… Способствовал «замирению немирных горцев». После очередного армянского погрома турками, Суворов принял участие в переселении армян в Моздок — город, где жила его мать (Манукова).
Человеколюбие Суворова подтверждают факты. В Варшаву по его приказу армия входила с незаряженными ружьями. Было приказано не отвечать даже на возможные провокационные выстрелы из домов. Русские колонны вошли в польскую столицу под громкую музыку, с развёрнутыми знамёнами. Варшаву взяли без боя. Представители городского магистрата вручили Суворову ключи от города и хлеб-соль. Он целовался с панами из магистрата, многим пожимал руки, был взволнован и радушен. К пленным полякам, не проявлявшим фанатической ненависти к русским, в армии Суворова относились уважительно. Кормили наравне с русскими солдатами, можно сказать, делились скудным пайком. Репрессий против мирного населения Суворов не допускал. Великодушие — это забота о раненых поляках и дисциплинированное поведение солдат с мирными варшавянами.
А начиналась эта страница истории по-другому. Восстание поляков, которое возглавил Тадеуш Костюшко, началось в 1794 году.
Интриги и склоки в отношениях между западноевропейскими странами послужили причиной восстания. Разрубить гордиев узел пришлось России. Однако, стоявшие в Польше русские войска, не были готовы немедленно совершить акт усмирения. В результате две тысячи русских солдат погибли. Почти пятьсот из них были совершенно безоружные. Они были убиты во время страстной недели прямо в храме. Варварское истребление людей привело к тому, что кровь русских солдат лилась по улицам как река, а трупы были навалены друг на друга.
Тем не менее, восстание было подавлено. Во время боевых действий Тадеуш Костюшко был пленен русскими казаками, которые, спасая жизнь своего врага, на скорую руку соорудили носилки из боевых пик и собственных плащей и доставили его в штаб генерала Денисова.
Гордость наполняла нас за людей, не забывавших матушку-Россию далеко за её пределами. Невольно на ум пришло напутствие, которое гений мировой авиации Игорь Иванович Сикорский адресовал своим сыновьям: «Вы будете гордиться, что у вас русская кровь».
Есть и у нас уголок в курортном Кисловодске, верный патриотическим заветам. Это Театр-музей «Благодать». Здесь в фойе гостей встречают слова Александра Васильевича Суворова:
«Потомство моё, прошу брать пример: всякое дело начинать с благословением Божиим, до издыхания быть верным Государю и Отечеству, избегать роскоши, праздности, корыстолюбия и искать славу через истину и добродетель, которыя суть моим символом…»
Но и грусть не покидала нас во время суворовского паломничества. Мы, россияне, редкие гости в местах русской славы, о которой многие не имеют ясного или вообще какого-либо представления. Хочется верить, что наши школьники, поддержанные русскими меценатами, прорвутся к местам, отмеченным благородным и героическим присутствием наших предков, так же, как делают это с родителями или воспитателями иностранные подростки, которых мы видели у Православного креста, воздвигнутого в честь русских воинов, отдавших свою жизнь за свободу чужеземцев высоко в Альпах.
Как же Польша относится к Суворову сегодня? Русскому полководцу стали приписывать националистический угар ещё в середине века. Небылицы о расправах над пленными, об отрубании кистей рук у польских аристократов. Нет на то ни одного документа, ни донесения в штаб армии.
Суворов видел, что Пруссия и Австрия готовы воспользоваться победами русских, раздирая Польшу, и был сторонником воссоздания польской монархии — суверенной, но политически зависимой от России. Суворов с радостью доносил Румянцеву об отношении поляков к русским: «Всё предано забвению. В беседах обращаемся как друзья и братья. Немцев не любят. Нас обожают».
А вот прецеденты того времени. Известно, что после кровопролитного штурма Яффы в 1799 году генерал Бонапарт приказал расстрелять сдавшихся в плен янычар — их было около трёх тысяч. В те же годы англичане действовали ещё мстительнее. Герцог Веллингтон, покоряя Майсурское княжество, после победы уничтожал всех, кто с оружием в руках противодействовал англичанам — таких оказалось не менее тридцати тысяч. Суворов, уничтожив армию противника, не поднимал руку на пленных. Пленных поляков освобождали, с ними намеревались сотрудничать. Он отпускал даже тех, кто яростно сражался с русскими: после подписания реверса — обещания не поднимать оружия против России. Почти все они нарушат клятву — начиная с будущего наполеоновского генерала Домбровского. Современная Польша знает придуманного Суворова — истребите- ля двадцати тысяч мирных варшавян, устроителя «резни, имевшей признаки геноцида» (Мачей Мачеовски). Документов, подтверждающих нечто подобное также нет в наличии. Пытаются даже белорусов натравить на наше общее историческое прошлое — дескать, Суворов устраивал погромы в белорусских деревнях.
Горе-историки, не поднявшиеся до уровня настоящих учёных, должны были бы хоть с какой-то стороны взглянуть на подлинный смысл Православия, которое, как любая истинная религия, проповедует и практикует, прежде всего, человеколюбие. Суворов, несмотря на величие военного полководца, был глубоко верующим православным христианином. Он не мог не следовать одной из главных заповедей своей религии, которая требовала любить ближнего как самого себя. При этом под ближним подразумевается любой человек, независимо от веры и национальности. А для христиан все есть ближние, нет дальних! Познав настоящего Суворова, историк Евгений Тростин ответственно заявляет:
«Да, каждый шаг Суворова в компании 1794 года зафиксирован в документах. Там даже намёка на расправы над крестьянами нет. Как нет их и в отзывах современников — даже ярых противников России. Для православного населения бывшей Большой Польши (а это и есть в большинстве белорусы) Суворов был защитником, избавителем. В русской армии в 1794 году сражались и белорусы, и малороссы. Вместе побеждали, вместе служили общему Отечеству».
Однако наша эпопея по местам Суворова в Европе не закончилась посещением Альпийских гор. Работая в городе Равенсбург, в двадцати километрах от Боденского озера (по старинке его там часто называют также озеро Констанц), в качестве приглашённого профессора в течение 12 лет, один из авторов этого повествования узнает потрясающую новость. Пришла она из США от матушки Ирины, вдовы отца Романа, духовника автора статьи Александра Портнягина.
После перехода через Альпы и разгрома французов русские войска прошли через Равенсбург и разместили раненых солдат в Вайнгартене, небольшом городке в 10 минутах езды на современном автомобиле от Равенсбурга. И здесь случилась большая беда — 2 тысячи славных русских воинов скончались от дизентерии и ран, полученных во время перехода через швейцарские Альпы.
Охваченные патриотическим порывом, мы устремились в Вайнгартен, предварительно обратившись к своим немецким друзьям за помощью. Хайнц Ноппель, отец студентки, которая посещала занятия профессора Портнягина в Равенсбурге, а впоследствии в Провиденсе (США), получил через бюргермейстера точные сведения о месте захоронения, которое известно там как Русский лес или Русское кладбище.
Прав был Александр Сергеевич Пушкин, когда писал эти строки:
Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу —
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Возвращаясь в Россию, Суворов вынужден был оставить в Вайнгартене, земля Баден-Вюртемберг, раненных солдат и офицеров, которые не могли дальше двигаться. В городе находился большой монастырь, монахам которого был оставлен ящик золота для ухода за ранеными войнами. Тем не менее, условия пребывания были слишком тяжелыми, а болезни жестокими, чтобы люди могли выжить. Поэтому скончавшихся хоронили не очень далеко от монастыря, являвшегося частью базилики Святого Мартина.
В момент посещения нами базилики там не осталось ни одного монаха. Однако традиция проводить самые крупные в Европе конные парады, имеющие глубокую религиозную историю, сохраняется и сегодня. Дважды проф. Портнягин посетил это захватывающее зрелище.
Но вернемся к нашим чудо-богатырям, ставшим жертвой войны с французами. Есть архивные записи, которые проливают свет на пребывания суворовского войска в Вайнгартене:
«Совсем недавно еще прошли эти чудесные полки перед моим изумленным взором. Великаны-удальцы в высоких шапках, красных мундирах и синих шароварах. За ними мощно и внушительно, как подвижная стена из железа и стали, гремя оружием — кирасиры Императрицы Екатерины… Так они шли через Вайнгартен при ясной, солнечной погоде…».
Еще одно свидетельство очевидца об отношении австрийцев и русских к погибшим товарищам по оружию:
«Русские с большим уважением относились к своим покойникам, чем австрийцы. Австрийцы бросали трупы в большой ящик, отвозили на место, отведенное для погребения, и сваливали их в общую яму… Русские — не так. Для каждого солдата сколачивали они гроб из хорошо выструганных досок. Священники кропили гроб водой. Умерших, товарищи их, относили на кладбище, неся гроб на руках на расстояние получаса ходьбы. Засыпали могилу руками, следили, чтобы на гроб не попадали камни, а только мягкие комья — чтобы «легка была» земля павшему на чужбине воину. И над каждой могилой ставили ровно сделанный крест. Священник сопровождал умерших в темно-красной ризе с золотым крестом на груди…»
Было не по себе от того, что многие годы, колеся по красивейшим местам юга Германии и каждый раз проезжая буквально в километре от усыпальницы наших ребят, только сейчас узнали, что здесь в чужой земле лежали суворовские чудо- богатыри, отдавшие жизнь за свободу чужестранцев. Сгнили деревянные кресты над их могилами, да и могилы трудно отыскать, но самое удивительное, что память о подвиге русского солдата здесь жива. Заботами русских эмигрантов, осевших в этом районе после Второй мировой войны, был установлен в ноябре 1948 года 6-тонный камень, освещенный митрополитом Берлинским и Германским Серафимом. А в 1949 году русские люди за рубежом торжественно отметили 150-летие знаменитого перехода суворовской армией через Альпы в присутствии иностранных гостей и Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Анастасия.
Короткая выдержка из русской зарубежной прессы, представляющая те памятные дни: «8–9 октября 1949 года надолго останутся в памяти русских людей, волею судеб очутившихся в Германии. В эти дни близ города Вайнгартен у Боденского озера по инициативе и благословению Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Анастасия, состоялись исключительно глубоко религиозные и национально-патриотические торжества… Еще задолго до начала торжественной панихиды, любовно декорированная зеленью и цветами площадка в «Русском лесу», на которой высится памятник суворовским солдатам, начала заполняться не только русскими людьми, но и местным населением. Стройными рядами проходили в форме по улицам города русские юноши и девушки — скауты и соколы, направляясь к месту вечного упокоения своих предков…». Согласно объявлению, которое аккуратно размещено под стеклом, мы прочитали на русском и немецком языках о том, что здесь совершается панихида ежегодно 1 мая и 3 октября в 11 часов.
В небольшом лесу, как он выглядит сегодня, установлено три памятника. Два русским войнам с надписями на русском и немецком языках:
«Здесь покоятся Суворовские чудо-богатыри. 1799» и «Суворовским чудо-богатырям от соотечественников. 1799–1948». Третий на немецком языке — «В память о бравых австрийских войнах под руководством эрцгерцога Карла. 1799–1999».
Бренное тело самого Александра Васильевича Суворова покоится в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.
Изыскания на пути предстоящих открытий продолжаются. Наши неспокойные головы обуревают новые идеи, которые настойчиво зовут в дорогу. Главным преткновением стала на пути осуществления планов пандемия, задерживающая наше передвижение по земному шару. Однако мы полны не только планов, но и уверенности в реализации новых замыслов.
Имтосими Валентина Петровна,
директор Театра-музея «Благодать» в Кисловодске
Портнягин Александр Дмитриевич,
профессор, доктор экономических и доктор политических наук
Статья опубликована в журнале «Союз Национальностей» и прислана Московским суворовцам по распоряжению Главного редактора журнала Яношко Марины Петровны.