“Где меньше войска, там больше храбрых” А.В. Суворов
Письма и статьи о прославлении генералиссимуса А.В.Суворова
13.02.2021

Автор четырёх книг, кандидат в Союз писателей России Наталья Бондаренко

Я с огромным желанием поддерживаю вашу замечательную инициативу о возможности прославления великого русского полководца А.В. Суворова. Александр Васильевич прославил себя сам - своими выдающимися подвигами и победами. Задача россиян: сделать всё возможное, чтобы имя Суворова блистало ещё ярче, чтобы оно было увековечено на тысячелетия. Голосую за это своим рассказом о подвиге А.В. Суворова при взятии крепости Измаил.

ИЗМАИЛ

Началось всё с одного утра. В комнату вошёл папка.

- Как настроение, буквоеды? – спросил он и загадочно улыбнулся, будто знал какую-то тайну-тайну. – Не забыли, на носу – каникулы.

Забыть про каникулы? Ну, папка даёт!..

- Уже дни считаю! – сказал я весело.

- А я – часы! – подхватила Алинка и состроила мне рожицу.

Мстить я ей не стал, а спросил папу:

- Чует моё сердце, ты что-то задумал?      

- Проницательный сын! – поднял папка брови. И тут же: – О потомки доблестных казаков! А не отправиться ли нам в город боевой славы нашего прародителя Семёна?

- В Измаил? – осторожно спросил я, помня дедушкин рассказ о Семёне, который когда-то бился в Измаиле за крепость.

- Про Измаил, оказывается, знаешь? – удивился папа.

Ответить я не успел. Алька, надув губы, фыркнула:

- А я не в курсе!    

- Ещё успеешь просветиться, – успокоил папа её. – До отъезда есть время.

- До отъезда? Неужели?.. – не поверил я. – Измаил ведь на Дунае!

Алька, выпучив в крайнем любопытстве глаза, собралась что-то сообщить, но не успела, папа её опередил:

- На школьных каникулах отправимся на место боёв. Но… при одном условии!

- Каком, каком, папочка? – заверещали мы с Алинкой в два голоса.

- Если хорошо подготовитесь. Ну, посудите сами, что за интерес отправляться в такую даль, не зная истории крепости? Эх, осуществлю я свою давнюю мечту… – в задумчивости закатил папка глаза.

От сногсшибательного папиного известия я вмиг превратился в казака.

- Ги! – рубанул воображаемой саблей несуществующую лозу. – Разрешите приступить к подготовке! – вытянулся я перед папкой.

- Приступай! И ты, казачка, тоже, – распорядился папа.

- У меня свои планы! – передёрнула плечиками сестрица и снова надулась.

И вовсе незачем то и дело губы дуть! Удивляюсь ей... Впереди такая поездка!.. А она: «Свои планы». И чего так упрямиться? И что за манера дёргать плечами?

- Пап, вдвоём с тобой поедем! – сказал я и стал быстро думать.

Русскими войсками под Измаилом, я знал, командовал Александр Суворов. Об этом тут же и доложил. Папа одобрительно кивнул. Тут мне пришло в голову: а не начать ли подготовку с биографии великого полководца? Ведь сколько у Суворова было побед! И ни одного поражения.

А вечером…

- Ищешь Измаил? – поинтересовался папка, застав меня за атласом мира. – Похвально… Что уже узнал про древнюю крепость?

- Ты же, папочка, лучше меня её историю знаешь! – не удержался я от упрёка.

- Одна голова – хорошо, а две – лучше. Давай попробуем вместе…

- Суворов – супергерой! – сказал я с гордостью. – Ему было уже за шестьдесят, но как верили своему командиру солдаты, когда он прибыл к месту штурма крепости!

- Александра Васильевича воины любили и не сомневались в его полководческих способностях, – подтвердил папка и процитировал о Суворове одно высказывание: – «Вы один, дорогой герой, стоите ста тысяч человек».

- А Потёмкин писал Суворову: «Моя надежда на Бога и на Вашу храбрость». Потёмкин знал, что крепость без слабых мест, да? – спросил я.

- Знал, конечно. Своим солдатам Суворов любил говорить: «На себя надёжность – основание храбрости».

Я постарался запомнить эти слова. Потом спросил папу:

- Это означает, что храбрый тот, кто надеется на себя, да?

Папка ответил, но не сразу, сказал:

- Полагаться надо на себя и на Господа. На себя надеяться – это определённая смелость, в этом проявляется зрелость человека.

- А я, пап, надеюсь на тебя, на маму и немножечко на себя. Значит, я не очень зрелый?

- Вырастешь, станешь опираться на собственные силы, научишься доверять самому себе, будешь уважать своё мнение, проявлять твёрдость и терпение, – сказал папа и снова процитировал кого-то: «Не ищи ничего вне себя».

Это означает, я так понял, что во мне есть всё. Переспрашивать я не стал.

- А какова была численность русских войск под Измаилом? – переключился папа на крепость.

- Тридцать одна тысяча! – с готовностью отрапортовал я.

- А турок в гарнизоне крепости?

- Тридцать пять тысяч!

- Выигрышное положение было у противника, – сказал папка.

- Вот план крепости, – придвинул я к нему расчерченный лист и стал пояснять: – По форме крепость – треугольник. Южной стороной примыкает к Дунаю. Её главный вал – высотой десять метров. Протяжённость около семи километра. Вокруг ров глубиной восемь-десять метров, – назвал я без запинки данные и уточнил: – Местами ров был заполнен водой.   

Папа рассмотрел план и стал забрасывать меня вопросами. Я еле успевал отвечать:

- Руководил обороной крепости Айдос-Мехмет-паша. Русские солдаты в скрытом от турок месте соорудили городок с точной копией измаильских стен и рвов и там обучались приёмам штурма восемь суток. План Суворова: штурмовать крепость одновременно со всех сторон.

Папа, ошарашенный моими знаниями, сел на диван. Я примостился рядом.

Люблю сидеть с ним вот так – плечом к плечу. Люблю слушать его рассказы обо всём на свете... Просто люблю папку – и всё.

Подумав сколько надо, папа заговорил:

- Получив отказ турок сдать Измаил без боя, Суворов собрал военный совет и сказал, что крепость сильна и что либо он овладеет ею, либо погибнет под её стенами.

Папа поднялся с дивана и стал мерить комнату шагами. Я не заметил, как сам начал мерить...

- Теперь о самом сражении, – остановился папка передо мной.

- А давай позовём Алину, – предложил я. – Пусть просвещается.

- А у меня ушки на макушке! – нарисовалась вездесущая сестрица и плюхнулась в крутящееся кресло.

Папа начал:

- Если мне не изменяет память, двадцать первого декабря по новому стилю 1790 года с восходом солнца русская артиллерия приступила к подготовке атаки. Огонь продолжался весь день.

- Представляю, какой был гром пушек! – встряла сестрица, и папа замолчал.

- В ночь перед штурмом, – стал говорить я за папу, – Суворов обходил полки, сидел с солдатами у костров, вспоминал их подвиги в былых сражениях.

Папка подхватил:

- В три часа ночи в небо взвилась сигнальная ракета: изготовиться к штурму! Ранним утром в темноте и густом тумане войска двинулись на крепость. Смело шли колонны! Спускались в ров, направляясь к валу, к его подножию приставляли тяжёлые шестиметровые лестницы, связанные по две вместе. И с саблями в руках – на стены! На головы падают снаряды, льются кипяток и смола... Турки рогатинами отталкивают лестницы в сторону. Люди ломают спины. Кто может, карабкается, подбадривает других. Кто-то снимает с лестниц раненых. Гарь, копоть, лужи крови, стон, пули в упор… Отчаянных янычар на стенах – тьма! Они в выгодном положении. Но русские солдаты упорно лезут на стены. Кругом сотни раненых. Многих из них ждёт гангрена и ампутация, адские мучения и смерть. Антибиотиков и обезболивающих тогда не было. Но надо держаться. Этой победы ждала не только Екатерина Великая, но и вся Россия. Победа должна была решить: быть миру или войне.

- Войне с кем?

- Пытливый ум… – взъерошил папка мои волосы. – С европейской коалицией, стоявшей за спиной Турции. Была в то время угроза для нашей страны на трёх фронтах: на юге – с Турцией, на севере – со Швецией, на западе – с Пруссией и Польшей. Их Англия обещала поддержать своим флотом. Положение несколько улучшилось после того, как победа русского флота на Балтике привела к окончанию войны со Швецией. Императрица тогда констатировала: одну лапу из грязи вытащили.

- И надо было вытащить вторую лапу? – спросила Алина.

- Именно так.

- Русские воины сдюжили! И с ними наш Семён! – сказал я с гордостью.

- Если бы Семён погиб, то не было бы нас, его потомков, – сказал папа.

- Ой! – Алька прикрыла рот рукой.

Я передразнил её и сказал:

- И Кутузов в том бою воевал.

- Генерал-майор Кутузов с шашкой в руках сражался в первом ряду атакующих, – подтвердил папа и стал рассказывать: – Дважды генерал поднимался на вал, смело увлекая за собой войска. И дважды неприятель отчаянными контратаками отбивал их натиск. Кутузов нёс большие потери. И тогда, чтобы поднять боевой дух в его войсках, Суворов отдал приказ о назначении Кутузова комендантом ещё не взятого Измаила. Кутузов собрал егерей, взял свой последний резерв и, развернув прострелянное пулями и картечью полковое знамя, выбежал вперёд. Воины с громкими криками «ура!» – за ним. Колонна в штыковой атаке разметала наседавших турок, сбросила их в ров и овладела двумя бастионами и Килийскими воротами. Кутузов впоследствии спросил Суворова, что означало назначение его комендантом Измаила в момент штурма. Тот ответил: «Ничего. Кутузов знает Суворова, а Суворов – Кутузова. Если бы не взяли Измаил, Суворов умер бы под его стенами, и Кутузов тоже». О Кутузове Суворов писал: «Он шёл на левом фланге, но был моей правой рукой».

- Без меня беседуете! – появилась внезапно мама – она зашла позвать нас на ужин. – И я кое-что знаю про Измаил… Кутузов написал своей жене после штурма: «Волосы дыбом становятся. Страшный город в наших руках».  

- Мам, ты тоже держишь экзамен перед поездкой? – удивился я.

- Держу зачёт, – улыбнулась мама и процитировала Суворова: «На такой штурм, как измаильский, можно пускаться только раз в жизни».

- Грандиозный был штурм, – сказал папка. – В восемь часов утра внешний вал был взят, и сражение перекинулось в город. Русская артиллерия открыла огонь уже вдоль улиц. Рушились горящие крыши. Но турки яростно оборонялись, отчаянно дрались за каждый дом. В четыре часа пополудни Измаил был взят. Так впервые в истории был блистательно осуществлён разработанный Суворовым метод ускоренной атаки и открытого штурма.

- Паника, наверное, была в Стамбуле… – сказала мама.

- Ещё какая! Но главное – путь на Балканы был открыт, – сказал папка. – Падение Измаила ошеломило Европу. Победителям достались турецкие пушки, боеприпасы, много продовольствия, драгоценностей, было взято 364 знамени, тысячи пленных...

Алина слушала, слушала, а потом призналась:

- А я ничегошеньки не знала про Измаил.

- Или не хотела узнать? – строго глянул на неё папка.

- Зато я читала про битву на Неве! – не растерялась сестрица.

- Расскажешь нам. И про награды за взятие Измаила. Иди, готовься, – велел ей папка.

- Иначе не видать тебе поездки как своих красных ушей! – пригрозил я.

- Не воображай! – притопнув ножкой, огрызнулась сестрица и хотела исчезнуть за дверью.

- Постой, – остановил её папа движением руки. – Мы должны знать победы дедов, гордиться должны. Подумай хорошенько.

- Подумала хорошенько. Я горжусь, – сказала Алинка и передумала уходить.

Папа стал дальше рассказывать:

- Наш Семён был красивым, галантным, достойным казаком – примером настоящего мужчины. Кстати, в этом сословии высоко ценилось только личное мужество. Казаки-кавалеристы храбро воевали. А знаете, мои пытливые умы, что в Великую Отечественную сражались и конники? – переключился папа на другую войну.

Я присвистнул: конники рядом с танками!

- Воевали и конные войска, – развеял мои сомнения папка.

- Запишусь в конную школу! – выпалил я.

- Ух ты, казачок! – обнял папка меня. – Ухаживать за лошадьми научишься.

- И я с тобой, Тёмк! – взвизгнула ликующая Алинка и вихрем унеслась из комнаты.

Разве можно этой прилипале возражать?.. С ней это не проходит.

А про конников, сражавшихся в Великую Отечественную, я узнал потом от одного участника войны. Рассказал он вот что:

«Нахожусь я в городе Пакш. Это в Венгрии, севернее Будапешта. В этих местах (города Сельдемельке, Шопрон) дислоцировались немецкие танковые дивизии. И тут они неожиданно ударили от озера Болотон. Пустили свои танки к Дунаю, пошли в наступление. Нам приказали срочно оставить машины, бросили всех оборонять Пакш. Стояла ранняя весна сорок пятого. По Дунаю шёл ледоход. Лёд с верховий добрался и до наших мест. Переправиться по реке возможности не было. К тому же и мосты были разбомблены. Отступать в случае чего – некуда. Только мы занялись строительством обороны – видим: мчатся конники в бурках. Оказалось, это – донские казаки генерала Горшкова. Они уничтожили все немецкие танки. Зашли в тыл немцев, с запада, догнали, на скаку попрыгали с коней на броню и побросали в люки гранаты. И снова – в сёдла! Лошади послушны, бегут рядом с танками, не оставляют всадников одних. Так казаки спасли наши жизни. Просто чудо, как конники прыгали на танки! Немцы не ожидали такого, даже люки не успели закрыть. Казаки совершили героический подвиг!»

Я ещё больше загордился казаками.       

…Папа сдержал своё слово: мы побывали в Измаиле. Ох и долго добирались! На поезде, на автобусе… Впечатления? Понравилась диорама штурма Измаила. В виде полотна. Ну, слов нет! Располагается эта огромная картина в старинной турецкой мечети. И сама мечеть – история. Построена она в шестнадцатом веке. Советую посетить.

В Измаиле я искал в земле старинные предметы: оружие, монеты... Ко мне присоединилась Алина (прилипала!). Но мы ничего не отыскали. Зато в музее имени Суворова прочитали наказ великого полководца: «Потомство моё, прошу брать мой пример: до издыхания быть верным Отечеству».

В поезде, когда возвращались домой, я сказал папе:

- Хочу быть похожим на Александра Суворова и на тебя.

- Тогда закаляй характер, сын, – сказал папка и добавил: – Суворов – ярчайший пример для подражания. Но его высот пока никто не достиг. Как говаривал Светлейший князь Потёмкин: «Суворова не пересуровить!»

С уважением,

Наталья Алексеевна Бондаренко,
автор четырёх книг, кандидат в Союз писателей России

г. Сызрань, Самарская область



Возврат к списку